...потому что результат понравился)))



* * *

Легкомыслие!- Милый грех,

Милый спутник и враг мой милый!

Ты в глаза мне вбрызнул смех,

и мазурку мне вбрызнул в жилы.



Научив не хранить кольца,-

с кем бы Жизнь меня ни венчала!

Начинать наугад с конца,

И кончать еще до начала.



Быть как стебель и быть как сталь

в жизни, где мы так мало можем...

- Шоколадом лечить печаль,

И смеяться в лицо прохожим!

3 марта 1915



Какое стихотворение вас характеризует?

Картина маслом: я сижу на полу посреди комнаты, вся в вате, в клею, вокруг картонки валяются. В одном ухе наушник, другое свободно, чтоб контролировать обстановку. Делаю себе крылья на НГ и Рождество, но то, что это – крылья, пока еще непонятно. Заходит брат, смотрит на все это и начинает светскую беседу:

- Что делаешь?

- Крылья.

- ...

- Ну, крылья, как у Икара.

- Понятно. А зачем?

- А зачем их Икар делал, по-твоему?

- А. П-понятно.

Пауза.

- А что слушаешь? – кивает на наушник.

- «Зов крови».

- ...??? А... куда она тебя зовет?

Очень серьезно смотрю на него, выдерживаю красивую паузу и отвечаю цитатой из Баха:

- Ты когда-нибудь чувствовал, что тебе не хватает того, кого ты никогда не встречал?

Брат проникается настроением и садится по-турецки рядом со мной на ковер. Берёт тюбик клея, жмякает. Тюбик долгое время молчит, а потом говорит «ПЛЮХ!». Брат задумчиво размазывает лужу по картону и, наконец, отвечает:

- Нет. Мне обычно не хватает тех, кого я знаю и люблю.

Я улыбаюсь и протягиваю ему второй наушник. Рассказываю про старого деда в красной морозовской шапке, сидевшего в подземном переходе и игравшего на аккордеоне «В лесу родилась елочка». Про то, как народ столпился вокруг этого деда, а один маленький мальчик очень долго слушал и потом, уже после песни подошел к деду, взялся за рукав и сказал: «А я знал, что ты и в самом деле есть». Дед ему улыбнулся и ответил: «Конечно, есть. Только ты никому не говори...» И мальчик ушел домой со знанием Большой и Хорошей тайны.

Брат слушал меня и улыбался. Я тоже улыбалась.

Мы сидели на полу, клеили Крылья, слушали зов крови и улыбались.

Сессия – это зло. Зачетная неделя – тоже зло. Рефераты – зло злодейское. А семестровка по истории Англии – это, вообще, армагедец. Мозги уже не плавятся – они давно того... испарились от простуды и чрезмерного напряжения извилин. Выучить 18 веков английской истории за один день – это вам не изюм из булочек выковыривать. Отчаянно кашляю, пью какао кастрюльками, таблетки горстями и пытаюсь разобраться с королевскими династиями. Вечером в качестве моральной компенсации – повторный просмотр «Finding Neverland» с Джонни Деппом. Фильм замечательный, добрый, наивно-романтичный и правильно грустный. Самая красивая метафора о смерти, какую я когда-либо встречала в мировом кинематографе – я обнаружила, что реву, только когда все щеки уже были мокрыми и слезы закапали на коленки. Вечером буду реветь еще раз. Вот.



А под катом – фотография с празднования дня святой Люсии. Мы ходили по университету в белых простынях одеждах, с зажженными свечами в руках и пели песни. А потом пили глинтвейн и заедали перечным печеньем. Дурдом. Но какой уютный и теплый дурдом!



читать дальше

Небольшая справка:

В Швеции ежегодно (13 декабря) празднуют День Святой Люсии. С помощью СМИ выбирают главную Люсию. Накануне праздника выходит газета с фотографиями претенденток, а на первой полосе - прошлая победительница. Ей обычно становиться высокая, красивая блондинка с длинными волосами и хорошим голосом. Хотя претендентки не всегда выглядят именно так. Празднество состоит из красочного шествия: впереди идет Люсия и множество девушек. Они облачены в длинные белые рубахи и красные пояса - под символ крови святой. На голове у «святой» традиционная корона из зажженных свечей. Ведь легенда гласит, что Люсия носила еду христианам, прячущихся в подземелье, руки ее были заняты, и свечи приходилось ставить в венок на голову. Во время праздника все поют песни, и главной считается «Санта Люсия».

Не читать дальше.Я люблю посиделки в маленькой компании. Это здорово, офигенно, умопомрачительно здорово – когда все собираются на кухне вокруг маленького стола, в центре которого горит одна-единственная, но оттого только более яркая свеча, когда все сидят близко-близко, задевают друг друга плечами и локтями, сжимают лапами кружки с чем-нибудь горячим и разговаривают-разговаривают-разговаривают. О чем? Да о всякой ерунде. Только на тот момент – это совсем не ерунда, это жутко важно, прямо таки жизнесмертельно и при всем при этом очень, ну очень весело. С улицы в кухню заглядывает грустный и одинокий фонарь, там снаружи темно, холодно, ветрено и уже почти зима, а у нас тут душещипательные судьбоносные разговоры, перемежающиеся возгласами о том, что «Блин, я же абсолютно трезвая! Прыжок с пере-под-вы-под-вер-том, вот! Что “ха-ха”? Я даже не запнулась!» А когда все темы исчерпаны, то начинаются песни, и коронная – «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались...». Распевание песен в темной кухне может сравниться только с распеванием песен в электричке или на заднем сиденье автобуса. Только там – ожидание Большой Дороги и Приключений, а здесь – кухонный теплый уют. По меткому выражению Лукьяненко, народ у нас, по большей части, крепко ушиблен одиночеством. И такие вот кухонные вечера – как кусок льда для этого ушиба – чувствуешь себя очень нужным, нужным не потому, что ты чем-то хорош или кому-то родня, а нужным просто так. Плохо только одно – вечера, так же, как и лед, тают, утекают сквозь пальцы: и свечка на столе догорает, и голоса хрипнут, и общие песни заканчиваются, а говорить больше уже просто некуда – да и вообще, завтра новый день с новым морем проблем. Народ лениво поднимается из-за стола, кто-то включает верхний свет – и все, обезболивающее закончилось, господа, надо снова пробивать многострадальным лбом житейские стены. «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались» - только жаль, что собрались ненадолго и снова еще нескоро соберемся.

Дикий хохот, чужие пальцы в моей растрепанной шевелюре («Я кому говорю! Тебе так идет, не смей косичку заплетать, она у тебя дохлая!»), исподтишка щекотнуть под ребрами, а потом с удовольствием слушать деланно-возмущенный визг. Стеклянный ангел в подарок на день рождения, стеклянный ангел со стеклянной скрипкой в руках и теплым огоньком в сердце. Вечные споры о футболе, бразильцах и Зидане. Смачный чмок и, преданно заглядывая в глаза, - «Я тебя так люблю...». Путешествие по Европе, пока еще только воображаемое – «Черт, стипендии на бензин не хватит! – Значит, автостопом...». Кареглазая Люда, напоминающая дружелюбного черного спаниеля, которую так и хочется погладить по голове, пропустить сквозь пальцы густые волнистые волосы, и никогда не понятно, шутит она или говорит серьезно. Глаза черные-черные, облаком волос по лицу, а взгляд хитрюююющий. Ауриэль, твердо знающая, чего хочет от жизни, и вечно грезящая залами оксфордской библиотеки, запахом пыльных старых книг и дорожками, по которым ходил Профессор, Ауриэль, с которой можно говорить обо всем. Ах да – и пафос, пафос у нас бывает только в положительном смысле, да?))) Лингвоманьяк ты наш, лингвоманьячище необыкновенный и неповторимый. Люблюнимагуженюсь, я тебе уже говорила?



А вапсче... у меня лето. Лето в середине ноября, да.

Делюсь со всеми:

Возвращаюсь домой из университета. Полседьмого, час пик, автобус полный, за запотевшим стеклом - дождик, несильный, но очень противный. Я пристроилась у окошка, на коленях сумка с тетрадями, пакет с едой (а то дома давно мышка повесилась) и мокрый зонтик. Настроение усталое, а потому паршивое. Даже не зло-паршивое, а так, добродушно "а провались оно все...". Еду, попеременно роняю то сумку, то зонтик, но еду держу крепко. Извиняюсь перед теми, на кого всё этого роняю, но они так же устало вздыхают и помогают поднять. И все такие замученные, что аж жалко становится.

И тут на очередной остановке заходит мама с дитём лет четырех. Дитё начинает исправно помогать мне ловить сумку и зонтик. Потом громко рассказывает всем остальным пассажирам, что мама ему конфет купила. Я улыбаюсь, дитё принимает мою улыбку за голодную гримасу и предлагает конфетку. А потом, не давая мне раскрыть рта, поворачивается к маме, выставляет перед собой ладошку с тремя оттопыренными пальцами и произносит:

- Мам, дай мне две конфеты.

- Сначала цифру правильную покажи!

Дитё задумывается ненадолго, потом выставляет растопыренную пятерню и заявляет:

- Хорошо, дай мне семь!



И все замученные лица разгладились...

Город сегодня похож на Нарнию в миниатюре. За одну ночь навалило огроменные сугробы. Еще вчера – слякоть, а сегодня... сегодня я чувствовала себя трактором-первопроходцем и рассекала коленями нетронутый полуметровый слой снега. Деревья еще не скинули листву и теперь ярко-желтые, умытые и облепленные снежинками листья тянут ветки вниз и устраивают душ прохожим. Снег-снег-снег, и студенты-пятикурсники швыряются снежками за компанию со школьниками-пятиклассниками. Все визжат, загребают снег горстями – его даже лепить не надо – а потом долго по-собачьи отряхиваются. И все хорошо, потому что впереди аж три выходных, и Люда так весело вопит, когда я кидаю в нее своим тезкой... И пофиг, что придется ехать через весь город-Нарнию вот в таком, мокро-потрепанном виде.



И вообще. Вот я сижу. Думаю, отключившись на время от особенностей английской/русской пенитенциарных систем и прочей очень интересной ерунды. В мозгах ноябрит, но в депрессию впадать некогда. Хожу и улыбаюсь. Сева перестал меня раздражать, и мне уже целых два дня не хочется уронить кирпич ему на голову. Тискаю Риэ и Люду. До безобразия люблю обеих. Они тискают меня в ответ и тоже улыбаются. Риэ периодически упоминает об Оксфорде/Саламанке, но... ведь это нескоро же, правда?.. Еще целый год впереди, ну, может, чуть меньше. За это время я успею натискать ее вдоволь (про запас), а еще через год поеду к ней в гости в Испанию. Или в Англию, как она там решит. Люблюнимагу. Была бы парнем – чесслово, женилась бы нафиг. Риэ, принцесса, выходи за меня, хотя бы виртуально, все равно меня в сети из-за ника за парня принимают...



Впереди очень много всего. ДР одного очень хорошего человека с золотисто-рыжим именем и такими же волосами (тоже люблю, но не так тискабельно, и поэтому с двоеженством еще немного повременю ))). Попытка устроиться редактором в небольшую газету (бум держать пальцы скрещенными). Фотоконкурс. Научиться у А. играть на гитаре и научить самого А. английскому, хоть немножко (странные у нас занятия будут – час он меня с гитарой гоняет, час – я его с английским). Взять еще одного ученика на репетиторство. Перестать читать все подряд и улыбаться кондукторам в трамвае - они неадекватно реагируют. Перестать кокетливо поглядывать на одну чересчур творческую личность – она-то как раз реагирует более чем адекватно. Овладеть в совершенстве английским/шведским/латынью/японским/польским/испанским. Повеситься, использовав вместо скамеечки стопу словарей по вышеперечисленным языкам... Времени нет. Не у меня – просто нет. День только успевает начаться – и уже спешит уйти во вчера, на прощанье мазнув меня по носу подолом плаща из ощущений, запахов, смеха и тепла на кончиках пальцев (кинестетиком была, кинестетиком являюсь, им и помру). Даже ночью время не возвращается, приходит только бессонница (не забыть сходить к невропатологу, итак уже глаза как у вампира). Мы с бессонницей очень мило беседуем. Удаляется она лишь под утро, оставляя после себя мягкие обрывки смутных полуночных размышлялок. Живу как на скоростной автостраде – гудит, мелькает, мчится, а что – разглядеть не успеваешь.



Восхищаюсь Большим подвигом локального масштаба: Никита посещает лекции. Стерженек внутри крепкий оказался. Он еще всем им покажет.



За последние дни мне раз хм-дцать говорили про мою эмоциональность и суматошность. В основном, в положительном плане. Обозвали сангвиником чистейшей воды. Хорошо или плохо? Ой, чует мой крестцовый отдел позвоночника, превращусь я на склоне лет в заправскую истеричку (если не загнусь от бессонницы к тому времени).



Планы на идеальный выходной – с утра до вечера читаю, пью какао кастрюльками, стучу спицами, тискаю друзей и родителей. Но так не получится. Потому что у меня шило во всех местах, а вместо мозгов большая фотокамера, фиксирующая все на свете. Я опасный йУный максималист, который твердо уверен: обычных вещей, событий и людей не бывает – бывает замыленный глаз, не воспринимающий оригинальность всего этого.





Зы: а снег все не заканчивается... 8)



Оно бесполое, как и полагается ангелам (во всяком случае, в моих мозгах). И я прекрасно знаю, что анатомия жутко косит...Оно бесполое, как и полагается ангелам (во всяком случае, в моих мозгах). И я прекрасно знаю, что анатомия жутко косит...

А. меня гоняет. Не так, чтобы совсем сильно, но гоняет. В прошлый раз долго наблюдал, как я пытаюсь сыграть мельничного "Змея", потом встал за правым плечом и заявил, что перебирать струны будет он, а аккорды переставлять - я. Ну и каааак начал... У него пальцы летают с такой скоростью, что я даже движений толком разобрать не могу, не то, чтобы аккорды переставлять. Под конец я тихо взвыла и попыталась намекнуть на то, что темп у "Змея" гораздо медленнее того безобразия, что он вытворял. А. невозмутимо ответил: "Я знаю. Это просто такой тренировочный прием. Знаешь, как он у технарей называется?.. Разгонка процессора". У меня помимо воли вырвалось: "Ага, разгонка... После такой разгонки как бы он у меня окончательно не завис..."



А концерт сегодня был потрясающий. Маэстро превзошел себя. Средневековые баллады, фламенко, славянская народная музыка - чего только не было. И все сыграно просто виртуозно. Горжусь своим учителем)))

***

Мне в последнее время жутко улыбчиво. Улыбаюсь постоянно, непрестанно шучу, старательно радуюсь всему, чему только можно: невозможно красивому рассветному небу, с которым пытаются соперничать мелкие и жалкие фонари, небу цвета счастья, замутненному только черными кляксами галок. Радуюсь большому серому ворону, царственно подошедшему к самым моим ногам и задумчиво разглядывающему меня и подругу умным-умным черным глазом. Торжественно величаю ворона Люцифером и спрашиваю, что он за свои триста лет жизни успел повидать и чего хорошего может сказать о людях. Подруга мрачно бросает сквозь зубы: «Чего хорошего? Мог бы говорить – обматерил бы всех...» Ворон каркает. Я смеюсь. Подруга тоже смеется, но как-то злорадно. А потом мы долго выясняем, почему камикадзе в переводе с японского означает «божественный ветер». Ворон слушает и, если следовать предположению подруги, матерится про себя. А мы обсуждаем, плавно переходя от понятия «камикадзе» к понятию «террорист-смертник», обсуждаем, мерзнем и... смеемся. И только что просмотренный в подвальчике библиотеки фильм о Второй Мировой все никак не укладывается в голове. Вместо связных впечатлений в голове роятся тени от витой решетки на подвальном окошке. «Андеграунд», блин, в прямом смысле слова.



***

Я могу подолгу смотреть, как А. играет на гитаре. Слушать его я тоже люблю, но смотреть нравится больше. Пришла к выводу, что руки – самая выразительная часть человеческого тела. Тем более, когда это руки гитариста-виртуоза. А еще он всегда чуть-чуть склоняет голову набок и жмурится, совсем по-кошачьи. В субботу пойду к нему на концерт. Буду сидеть в партере и наслаждаться чувством легкого превосходства над остальными зрителями – мне-то доводилось находиться в полуметре от маэстро и получать его автографы (вместе с оценками моих потуг на игру на гитаре...). Как, оказывается, легко зафанатеть от человека, который сам серьезно фанатеет от своего дела.



***

Читаю японские сказки. И семеновского «Волкодава». И «Тошноту» Сартра. Не спрашивайте, чем я руководствуюсь в выборе книг.



***

Намереваюсь поучаствовать в «Фотомании-07». Сто процентов ничего не получу, но хоть нос позадирать смогу.



***

И вообще... Вокруг меня развелось слишком много замечательных людей. Не успеваю с ними со всеми общаться. Вообще ничерта не успеваю. Сталкиваюсь в универе, в автобусе, посреди двора, торопливо бросаю пару дежурных фраз, заглядываю в глаза – и несусь дальше по своим Жутко Важным Делам. А надо бы вцепится в этих людей покрепче и не выпускать, пока не заговоришь до смерти.

И с Катькой уже месяц не виделась. Ее сейчас где-то в Германии носит.



***

Напоследок – урок самокритики от Севы. (Дело было на шведской фонетике).

- Н.Ю., ну что вы хотите... Я не могу все звуки четко выговаривать!!! У меня рот дефектный, язык лопатой и зубы сколотые... – при этом на губах ослепительно сияет фирменная, в меру самоуверенная, в меру обаятельная улыбка.

Фотографии сделал мой отец летом этого года. Участок старой узкоколейной ж/д Белозерского района Архангельской области.



читать дальше







...Как спасение, как спасение,

К нам приходят ясные сны.

Гаснет красное настроение,

Слышен голос счастливой страны.

Мы уйдем по рельсам заброшенным —

Это лучшая из дорог.

Нам поможет вспомнить хорошее

Рядом скачущий Единорог.

Пахнет влагой листва тополиная,

Рельсы тянутся на закат.

Может, будет дорога длинною,

Может — вовсе недалека.

Ночь пройдет, и желтыми красками

Вновь зажгутся капли в траве,

Наши плечи согреет ласково

Незнакомый новый рассвет.

Пусть сверкает росами звонкими

Между шпал голубая трава

И над синими горизонтами

Встанут дальние острова.

И не будьте к нам слишком строгими,

Если, веря странному сну,

Вновь уходим с Единорогом мы

В неизвестную вам страну.



(с) Владислав Крапивин