Сегодня было Холодно. С большой буквы «Х». Ассоциации этой буквой навеваются несколько нецензурные... 20 градусов ниже нуля. Для Сибири – чих, для нашей «европы» - пиСец, потому что из-за близости моря воздух на улице не только ледяной, но еще и влажный. Убойное сочетание. Один вдох = кровь из носа. Сосуды просто не выдерживают такого напряжения. Сегодня добиралась из Университета домой перепрыгивая с автобуса на автобус, чтоб не остаться стоять на остановке красноносым снеговиком. Итого три пересадки. Требую повышения стипендии, а то карманных денег на проезд не хватает, нах...
По приходу домой обнаружила, что отказались работать не только сосуды носоглоточной полости. У вас когда-нибудь шла кровь из ушей, нэ? Очучение офигительное, как будто тебя под воду сунули. Одна радость – с глазами все нормально, а то была бы не Snowball, а вампир какой-то.
Солнышко сияет на истерически голубом небосклоне. Сияет, но не греет, сволочь разэтакая... Снега практически нет, только толстая корка льда на клумбах, а в основном голая, блестящая от инея земля. Как будто кто-то там, на этом радостном небе, устроил генеральный ремонт и раскидал нам под ноги стекловату. Идешь – а под сапогом аж трещит. Жалко городских воробьев и синиц, до жути жалко. Непривычные они у нас к холодам-то... Гляжу на кормушку около форточки: обклевывают свиную шкурку, дерутся, верещат, на окно гадят... А все равно жалко. Черт с ним, с этим окном – на пятом этаже живу, ничего с улицы не видно. Пусть себе дерутся, теплее будет, а то от таких морозов даже вода в бочках около церкви замерзла. А бочек там не меряно – крещение все-таки, народ о Боге вспомнил. Но поп обломил всех и сказал, что будет светить только ту воду, которую прихожане принесли с собой, а те, кто не догадался, пусть идут покупать «питную» в магазине. Офигеть, можно.
Сессия заканчивается. Завтра последний экзамен, но он не считается, потому что Мациевский давно понял, что в головы лингвистов не лезут знания о высшей математике, и теперь этот умнейший человек ставит оценки автоматом. Но идти в универ все равно придется. Блин, опять отморожусь со всех сторон и куртку кровью заляпаю...
Впереди каникулы. Две с половиной недели тихого блаженства под одеялом. Можно будет никуда не ходить, глотать литрами горячий чай, писать многострадальный фик и периодически звонить кому-нибудь и жаловаться на горькую судьбину верблюда-одиночки, впадать в депрессию в свое удовольствие. А потом, немножко отогревшись, помчаться на встречу со старыми друзьями, петь с ними хорошие песни и пофиг что на морозе болит горло («Клен кудрявый, раскудрявый, лист резной...), читать вслух друг другу старые стихи, прятаться от холода в дешевеньком кафе и чувствовать себя абсолютно счастливым верблюдом. Потому что, как сказал гениальный Тарковский: «Человеку нужен человек». И тогда даже самый лютый крещенский мороз – нестрашен. Потому что вместе. Потому что клен – он все равно кудрявый. Потому что окоченевшие пальцы разгибаются намного легче, если их крепко стискивает чужая ладонь.
«Бойтесь не гибели: бойтесь терпеть.
Бойтесь не судей – бойтесь не сметь...»