Всем улыбаюсь, без умолку тараторю и шучу, рассказываю старые анекдоты и выдаю новые каламбуры, общаюсь с замечательными людьми, бодаю лбом чужое плечо, дарю без повода подарки, заговариваю со случайными прохожими, выполняю обязанности беспроводного радио и повышателя настроения. Болезненное обострение восприятия: вижу и слышу все сразу, все запоминаю и крепко-накрепко сохраняю в себе.

Фотоаппарат не влезает в рюкзак, а так хочется, так хочется... У нас ведь опять наступило эксклюзивное время года - «зеленая зима», с вечно падающим и тут же тающим снегом и жизнерадостно прущей из земли молодой травой, которой глубоко плевать, что на носу декабрь и до марта еще как до Китая пешим ходом.

Случайно сталкиваюсь по дороге из университета с мамой: «мы ж с тобой больше недели не виделись» - и вываливаю на нее ворох свежих новостей и впечатлений. Она долго-долго всматривается мне в лицо, тревожно приподнимает брови, а потом строго спрашивает: «Дочь, ты сколько часов в сутки спишь?». А я смеюсь, трясу остриженными лохмами и уверяю, что все в порядке мама, правда ведь, все в порядке. Я вообще не сплю по ночам последние несколько дней – просто веду обратный отсчет до звонка будильника. Это нормально, мама, правда, нормально, я просто немножко разучилась стабильно функционировать, ритм сбился, но ничего – не надо к врачу. Мама качает головой, вздыхает, ворчит про поколение неврастеников, а я опять смеюсь и рассказываю, что неделю назад у нас провела несколько пар журналистка из Швеции, работающая в издательстве детской литературы, что это было здорово и нам всем не хотелось ее отпускать – и не потому, что носитель языка, а потому, что феерически добрый человек, мама, такой добрый, прям как ты. Мама, ты не поверишь, сколько у меня всего случилось, я ж не успела и половины рассказать, мам, моя остановка, до встречи... И бегом из автобуса, лопатками чувствуя напряженный усталый взгляд. Извини, мама, непутевая я у тебя.

И дальше – бегом-бегом, «привет, я так рада тебя видеть», елки-палки, так рада, Una-lu. Ты знаешь, столько всего, столько – даже спать некогда. Заполняю пустоты в разговоре своей болтовней, дурашливыми жалобами и глупыми улыбками. Вижу, что собеседница тоже начинает улыбаться в ответ, и давлю в себе желание схватить, уткнуться носом и ни-ку-да не отпускать.

Брат заваливается ко мне ночевать и я что-то стрекочу у него над ухом, делюсь планами и прочей чепухой, а он в ответ качает головой и говорит: «Ну, мать, никак в кого-то втрескалась!». Я говорю, дурак, в кого втрескиваться-то? Один подходящий объект – и тот безнадежно занят. Хотя подходящий просто на все сто. Ох, какая ж я все-таки дура... А брат ерошит мне волосы, покладисто соглашаясь: «Дура, дура...» - и через секунду мы уже деремся подушками, громко, пыльно и абсолютно неадекватно нашему возрасту. Грэнни демонстративно закрывает дверь в своей комнате, зло ворчит, но мы все равно шумим, немножко буяним и треплемся до часу ночи, а потом я лежу на своем диване, прислушиваюсь к сонному дыханию Андрея и жду звонка будильника. Чёрт.

Лисёнок вернулась из Германии и по этому поводу я тоже жутко рада. Хочется увидеть, полюбоваться на рыжий «мех», послушать торопливую тихую речь с легким акцентом. Счастливый лис, который выловил свою персональную комету. Мы обязательно встретимся, будем пить чай у кого-нибудь на кухне и все-все обсудим, я вот только дух переведу.

А еще сегодня день рождения у серьезной, целеустремленной и совершенно чудесной Людмилы, которая на вопрос «что тебе подарить» неизменно отвечает – «книгу». Но в этот раз мы пошли против воли именинницы и коллективно вручили ей дорогущий набор косметических средств с ее любимым ароматом. По лицу было видно, что никакая книга теперь нафиг не нужна... Все-таки, как бы здорово девушка ни рассуждала на научные темы, ей все равно приятно получить в подарок стандартные цветы и косметику/украшения - потому как она девушка и этим ф-фсё сказано.

Жутко дергалась за Риэ – в Париже, как-никак, беспорядки, а она молчит и на письма не отвечает. Потратив последние деньги на счету, написала смс-ку. Выяснила, что все в тип-топ и вообще, новости о столкновениях сильно преувеличены; подавила в себе подленькое желание написать в ответ, что «ты, мартышка такая-сякая, могла бы хотя бы пару слов кинуть» - желание подавилось легко, ибо денег на счету больше не было. Ну, ничего, вот приедет на рождественские каникулы – закаваю, чтоб неповадно было.

Пишу работу про Паралимпийские игры. Собственно говоря, она мне нужна исключительно для отметки в зачетке, но тема вдруг заинтересовала – и я пошла рыскать по нету и библиотекам, откапывая журнальные статьи и фотографии, пугаясь и восхищаясь мужеством самых-обыкновенных-людей и думая о том, что случись такое со мной, я бы не смогла. Сломалась бы. А тут не просто живут-существуют, но и добиваются медалей и уважения – уважения не окружающей толпы, а своего, внутреннего.

Мозг ест музыка – Зимовье зверей, что, в принципе, хорошо видно по предыдущим записям. Эта группа вытеснила из моего плей-листа все остальное. Спасибо, [Верба].

В общем, я весела, слегка нетрезва и люблю весь мир. Завтра перечитаю эту глупую бессвязную запись и посмеюсь или удалю к такой-то матери, но сейчас... можно же хоть немножко побыть безбашенно счастливой, правда?